Шаблоны для сайтов в системе uCoz
Главная » Статьи » Фанфики

За рассветом всегда наступает закат.

Луч света. В бесконечной мгле луч света. Он далек. Коснуться его – единственное желание. Рука болит. Что-то тянет ее к земле. На языке вкус пыли. Усталость во всем теле. Недостижимый свет. Бьет в глаза. Обманчиво теплый. Силуэт. Он рядом. Свет слепит. Коснуться. Коснуться. Догнать. Силуэт. Еще немного. Еще чуть-чуть…

Свет медленно гаснет и...

Гатс резко открыл глаза и жадно глотнул воздуха. Снова. Поднявшись с кровати, откинул от себя мокрую простынь, служившую одеялом. На ватных ногах пошел в ванную. Плеснув холодной воды на лицо, он оперся руками о раковину и поднял взгляд на зеркало.

Сны преследовали его уже пару месяцев. Они всегда путанные, полные эмоций, разные по оттенкам. Но в них чувствовалось присутствие одного человека. Всегда одного и того же. И Гатс желал быть рядом, достигнуть, нагнать, коснуться. Но он никогда не видел его, различим был лишь нечеткий силуэт. И это бесило. Давило морально. Угнетало. Преследовало.

 − Заебало! – злобно выплюнул подросток и сунул голову под струю холодной воды.

 

***

 

Гатс не любил школу. Ему там всегда было скучно. Он появлялся в школе только для галочки. Нудным речам и шарахающимся от него по углам одноклассникам он предпочёл бы спортивный зал и боксерскую грушу. Юноша всегда производил впечатление грозного одиночки, что отталкивало от него обычных людей и привлекало всякую шпану, главный геморрой директора – местные группировки ни к чему не пригодных оболтусов, часто пытающиеся завербовать подростка. Кто силой, кто деньгами, кто перечислением достоинств интересующего их объекта и обещаниями всех благ, то есть способом, в народе прозванным просто, но точно отражающим всю суть процесса словом «жополизство». Да вот результат был лишь один: четкий и прямой отказ, а самые недогадливые, что не понимали на словах, получали по шее, после чего информация усваивалась лучше. Терки местных «авторитетов» нелюдимого подростка не интересовали.

К немалому списку причин «горячей любви» Гатса к обители знаний с недавних пор прибавилась еще одна, весьма важная. Взволнованная мать (отца подросток никогда не знал), заметив, что с её сыном что-то не так, не нашла ничего лучше, как обратиться за помощью к школьному психологу. Женщина точно знала, что чадо ни за что не станет делиться с ней своими проблемами: то ли из-за гордости, то ли из упрямства, то ли по каким-то другим соображениям. Как бы то ни было, но посетить кабинет мозгоправа Гатсу все же пришлось.

 − Итак, господин Хонд, – подросток смерил женщину, сидящую за столом напротив, недовольным взглядом. Он ненавидел, когда к нему обращались по фамилии, – расскажите немного о себе.

Наткнувшись на стену из отчуждения и откровенного игнора, психолог поправила сползающие с носа очки в тонкой оправе и,  заправив прядь длинных каштановых волос за ухо, вновь попыталась завязать разговор. 

 − Может, вы расскажете, что вас тревожит? – в ответ молчание. – Что же, возможно, вы не знаете с чего начать. Тогда, давайте сперва я расскажу вам о себе, а позже вы…

 − Послушайте, дамочка, мне некогда тут сидеть, у меня тренировка! – не выдержал Гатс.

 − О, тем лучше нам как можно скорее завязать беседу, – улыбнулась шатенка, пропустив мимо ушей недовольное фырканье.

 − Послушай, ты, не знаю, как там тебя…

 − Мартин. Грейс Мартин, – подсказала женщина, внимательно наблюдая за тем, как подросток подорвался с кресла.

 − Мартин? Откуда ты вообще такая взялась? У тебя хоть лицензия есть?! − накинув куртку, усмехнулся Гатс.

 − В моей профессиональной пригодности не стоит сомневаться, - внимательно наблюдая за подопечным и не препятствуя его скорым сборам, ответила Грейс. − И я из Канады. Но сейчас мы говорим не обо мне, не так ли? Речь идет о вас. И поверьте, я не смогу вам помочь, если вы не расскажете мне о том, что вас беспокоит.

 − Со мной все нормально! – немного резче, чем ему хотелось бы, ответил подросток, перекидывая школьную сумку через плечо и направляясь к выходу.

 − Ваша мать так не считает, – поднеся листок ближе к лицу, психолог стала зачитывать: – Недосып, нервозность, рассеянность, абстрагирование от окружающих. И это еще не весь список… Вы правда считаете, что это «нормально», господин Хонд?

 В ответ громко хлопнула дверь.

 

***

 

На тренировку Гатс все же опоздал, за что тренер, невысокий накачанный мужичок с усами  и  небольшим пузиком (что простительно, ведь лет ему уже было не мало), наградил его парой лишних кругов по залу, чтобы в дальнейшем не повадно было.

Позднее методично прессуя грушу, Хонд не задумывался над своими действиями и двигался на автомате. Мысли скакали от одной к другой.

Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Он совершенно нормальный. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Его устраивает такая жизнь. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Сны, которым нельзя дать определения, скоро оставят его. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Он выберется из той ямы нищеты, в которой они с матерью оказались по вине урода-отца, который бросил беременную женщину без гроша. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Он будет идти вперед. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Он не захлебнется в яме. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Он выживет. Удар. Удар. Пригнуться. Удар. Силуэт.

 − Гатс! – подросток дернулся и резко повернулся на голос.

 − Хватит мечтать, тренер на ринг зовет! – и в доказательство своих слов громкоголосый боксер кивнул в сторону нахмурившегося тренера. Заметив, что на него, наконец-то, обратили внимание, мужчина гаркнул «пару ласковых». Замечтавшийся воспитанник кабанчиком метнулся к нему.

 − Сейчас проводим быстрый спарринг, – подавая Гатсу капы, сообщил бывший спортсмен. – Так что не страдай херней и соберись.

Толкнув любимого ученика к ожидающему того сопернику, наставник юных дарований громко хлопнул в огромные, словно у медведя, ладоши с командой: «Начали!».

Тряхнув головой, подросток отбросил ненужные сейчас мысли – он не любил анализировать свои действия и поступки, и не утруждался самокопанием и самобичеванием. Сосредоточившись на противнике, Хонд прижал руки ближе к себе и стал прыгать вперед-назад, раскачивая оппонента.

Как самого опытного и перспективного, тренер не жалел Гатса  и гонял его до изнеможения, не смотря на отсутствие на секции достойных противников для мощного не по годам парня. Некоторые старшие пасовали перед «Шварцнеггером без спецэффектов», раз за разом проигрывая бои, поэтому частенько мужчина сам становился в пару с местным идолом бокса. Единственным сверстником, в лице которого нашелся достойный оппонент для Гатса, был парень из противоборствующей секции. Однажды столкнувшись лбами и так и не выяснив, кто сильнее, подростки каждый раз ожесточенно решали на деле, а не на словах, кто кого. Подобные наглядные пособия для молодых бойцов были частым явлением:  хамоватый соперник не гнушался заходить в гости для выяснения, кто главный «на районе».

 − Перерыв! – объявил тренер. Выплюнув капу и расстегнув зубами перчатки, Гатс услышал жидкие аплодисменты.

 − Утолил свою жажду крови, бычара?  − повиснув на канатах ринга, оскалилась в подобии улыбки коротко стриженая девушка в фехтовальной экипировке.

Здание, в котором проходили тренировки, было разделено на несколько залов, занимаемых различными секциями. Помимо боксерского, в помещении находились также танцевальный, баскетбольный, волейбольный и фехтовальный клубы. Так как самый большой зал принадлежал баскетболистам, тренеры договаривались между собой, чтобы их воспитанникам позволено было бегать в ненастную погоду по довольно большой площадке. Именно поэтому каждый знал в лицо участников других спортивных групп.

 − Заткнись, – огрызнулся боксер, скидывая перчатки и шлем,  − какого черта ты тут делаешь?

− Откуда в людях столько злости? – вслух поинтересовалась гостья. – У нас перерыв. Решила заглянуть и наткнулась на представление в цирке уродов: «Халк ломать, Халк крушить».

− Вам лишь бы прохлаждаться,– спрыгивая на пол, презрительно выплюнул Хонд.

− Рот закрой, – без особой злости рыкнула девушка и пошла следом за спортсменом. Без интереса окинула взглядом небольшой зал и прислонилась спиной к стене, сложив руки на груди.  Обвиненная в халтуре подруга терпеливо ждала, пока Гатс доставал из спортивной сумки полотенце и вытирал пот с лица и шеи.

− В последнее время рядом околачиваются ребята из банды K6, - следя за реакцией парня, а точнее за ее отсутствием, оповестила фехтовальщица. – И, скорее всего, не просто так эти крысы тут что-то разнюхивают. Ты же не хило отделал их друзей. И они этого так не оставят. Мстительные, суки, да еще и с гонором.  Вроде как у хмыря, который там за главного, серьезные покровители из верхов. Они ему травку и оружие подгоняют, а тот взамен людей набирает среди шпанья. В этот раз ты вляпался,  тупой бычара.

 − Ценю твою заботу,  - усмехнулся Хонд. – Я учту.

 − Ты ни хрена не понимаешь, да?! – грозно рыкнула девушка в лицо парню. Схватила собеседника, сидящего на скамейке, за грудки, и вздернула того вверх, неожиданно выходя из себя. – Из-за тебя, ублюдок, мы все можем оказаться в этом дерьме! Если кто-то из моих ребят пострадает или что-то случится с этим местом, я сама лично выпущу тебе кишки!

 − Уймись, – не пытаясь вырваться, Хонд спокойно посмотрел в карие глаза разъяренной  фурии. Девушка оскалилась, но отпускать жертву не спешила.

− Ан! – разнесся по залу окрик, услышав который Анна с силой оттолкнула от себя парня обратно на скамейку и, резко развернувшись, пошла к выходу.

 − Сучка, – выплюнул Гатс, наблюдая за тем, как местная стерва, на поверку оказавшаяся сильной  дамочкой с гонором, гордо вскинув голову, покинула зал. «Стерва» не за красивые глазки была лидером фехтовального клуба.

 

Свет. Он так близко. И так далек. Тепло. Не дотянуться. Не коснуться. Холодно. Свет меркнет. Увядает. Больно. Лучи тускнеют. Холодно. Далекий образ. Силуэт. Его не видно, но он здесь. Он. Темно… Ярость!

Гатс резко проснулся, задохнувшись из-за обрушившихся на него эмоций. Не его, чужих. Из горла с каждым выдохом вырывается хрип. Тело мелко подрагивает, напряженное до предела. Сердце колотится так, словно готово пробить грудную клетку и вырваться наружу.

Смотря широко распахнутыми глазами в едва виднеющийся в темноте потолок, парень медленно приходил в себя. Успокоившись после очередного сна, что был хуже кошмаров, подросток  с силой впечатал кулак в подушку, сдерживая крик и злые слезы. До утра он так и пролежал в кровати: упершись взглядом в стену. Перебирал рваные обрывки воспоминаний из мира грез, пытаясь вспомнить, настичь недостижимый яркий силуэт наяву.

 

 − Расскажи мне о своих увлечениях. Бокс. Давно ты тренируешься? Что сподвигло тебя начать заниматься именно этим видом спорта…

 − Все, что я могу сказать, так это то, что я на это самое увлечение снова опаздываю, тратя время на вас, – угрюмо оповестил юный боец, перебивая психолога.

 − Что же, думаю, мы сможем решить эту проблему, перенеся наши встречи на другое время, – улыбнулась женщина, проигнорировав хмыканье со стороны посетителя. Пролистав небольшой блокнот в твердом переплете с изображением заснеженной долины и прикинув что-то в уме, поинтересовалась, прикусывая кончик ручки: – Скажи, когда у тебя тренировки?

 − До свидания, -  поднимаясь на ноги, попрощался Хонд с твердым намерением покинуть кабинет и раздражающую хозяйку этого самого кабинета. Его не попытались остановить.

 

Гатс разорвал упаковку зубами, не замечая надрывающегося в наушниках голоса, сообщавшего, что все вокруг лишь красивая ложь. С жадностью впился зубами в булку и  почувствовал, наконец-то, желанный вкус еды. Желудок из чувства солидарности подал голос, возмущенный тем, что за весь день о нем вспомнили только после того, как он стал выдавать такие животрепещущие завывания, что это стало совсем неприлично. Получив, наконец, желаемое, горе-солист издал последний бурчащий звук и замолк, как надеялся подросток, надолго. Вряд ли можно удовлетворить потребности вредного органа здорового парня подобным подношением, но чем черт не шутит. Втянув в себя последние капли сока с противным звуком, парень смял картонную упаковку в руке и, осмотревшись в поисках урны, наткнулся взглядом на каких-то отморозков, стоявших в тени соседнего здания. Те смотрели на Хонда с нескрываемой неприязнью, внимательно наблюдая за всеми действиями боксера. Темные личности Гатсу были не знакомы, да он и не запоминал все те рожи, что побывали на коррекции у его кулака (с подобными объектами разговор проходил только в такой форме) благодаря длинному языку и отсутствию способности понимания слов с первого раза своих носителей, но, кажется, «темные личности» прекрасно были знакомы с «дешевым пластическим хирургом».

Сделав вывод, что такие дохляки, какими являлись подпирающие стену пани, не станут предпринимать какие-либо поползновения в сторону явно более сильного противника, Хонд с превосходством усмехнулся прямо в перекосившиеся от ненависти лица и пошел дальше, спиной чувствуя гневные взгляды.

 

 − Привет! – громкое приветствие заставило всех повернуться ко входу, где стоял шкафообразный подросток мексиканской внешности.

 − Здоров, парень. Так, ребята, все вниз, – хлопнул в ладоши тренер.

 − Ха. А я все думал, когда это ты явишься, – протягивая руку для рукопожатия, поделился соображениями Гатс, – уже решил, что ты струсил.

 − Я сейчас надеру тебе зад, и тогда посмотрим, кто из нас струсил, – встряхивая чужую руку, самодовольно заявил соперник, и усмешка появилась на не обезображенном интеллектом лице. Иногда Хонд задумывался: неужели и он выглядит так же одаренно?

 − Это еще кто кого…

 − Эй, девчонки, меньше трепа! – прикрикнул на парней тренер. – Живо на ринг!

Скинув с себя олимпийку и спортивные штаны, оставшись в майке и шортах, Герман (так звали гостя) отыскал в сумке амуницию и, поправив бинты на руках, поспешил на ринг. Ему не терпелось уделать своего главного соперника. Ради этого он не поленился сразу после тренировки в родной секции приехать на другой конец города.

 − Так, ребята, правила знаем: не бить в затылок, яйца, почки и спину. Остальное напоминать не буду, не маленькие, – наградив цепким взглядом сначала одного, потом второго бойца, пробасил мужчина.

 − Готовы? – и дождавшись ответного кивка: – Бой!

Парни мгновенно ринулись друг к другу. В бою они вели себя одинаково: постоянно агрессивны, давят, идут вперед. И оба не умеют отступать. Стоит только попытаться убежать, и сразу же окажешься на полу. Гатс уловил ритм оппонента (пауза, пауза, атака) провел серию ударов, но уступив в скорости, пропустил не слабый удар в челюсть. Почувствовав во рту вкус крови, подросток завелся. Он не слышал наставления тренера: азарт, желание достать, победить, не дать себя обойти, выжить охватили его.  Раззадоривая противника рывками головы, движениями туловища из стороны в сторону, Хонд пытался взвинтить темп, вызвать оппонента на размен ударами. Уйдя от атаки, Герман провел захват, наградив соперника ударами в живот и не слабо, как показалось на первый взгляд случайно, приложив головой о голову.

 − Стоп! – растаскивая спортсменов, велел тренер. Он понимал, что нельзя было допустить  превращения боя в войну. – Гатс, не лезь на рожон и подними руки выше. Герман, не стой на месте, больше двигайся, раскачивай Гатса. Все понятно? Бой!

Новая серия ударов и связок. Когда Гатс провел комбинацию и достал противника, со стороны наблюдающих за боем ребят послышались одобрительные выкрики. Попав в очередной захват, Хонд попытался отстранить от себя противника, нажимая на чужое горло локтем, и послышался звук, возвещающий об окончании первого раунда.

Вернувшись в свой угол и присосавшись к бутылке с водой, Гатс сплюнул в стоящее рядом ведро смешанную с кровью жидкость, которую нельзя было глотать во время боя. Вытирая струящийся по лицу и шее пот белым полотенцем, подросток бросил взгляд через плечо на противника, которому сейчас что-то вдалбливал тренер. Еще одна черта, за которую Хонд уважал наставника – он, не зависимо от того, какой школы перед ним воспитанник, всегда не брезговал давать полезные советы, просто желая научить молодое поколение всему, что знал сам и даже большему. Еще раз прополоскав рот и повиснув на канатах, юный боксер потрогал языком рассеченную губу и, недовольный тем, что так глупо нарвался на кулак, цокнул языком. Он давно знал политику боя Германа. Тот всегда, уловив тактику противника, либо связывался, либо уходил, но что важно, не отступал и бил на опережение. Он точно так же, как и Гатс, не умел работать в защите, предпочитая напирать на противника сразу, и не отпускать его до самого конца боя. 

Мысли парня прервал подошедший тренер. Наступила недолгая пауза.

 − Гатс…

 − Да знаю я все, – перебил подросток.

 − Тогда какого черта? – без крика строго спросил мужчина. − Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не лез вперед, как ненормальный? Атакуй комбинациями, корпусом. Продумывай свои движения. Анализируй.

 − Знаю, – сквозь зубы заверил Хонд.

 − Так вот и делай, раз знаешь. И не давай себя связывать. Так! На середину! Время халтуры кончилось! – рефери громко велел бойцам сойтись в центре ринга. – Бой!

Второй раунд ничего нового не принес. Парни все так же яростно напирали друг на друга, проводя серии ударов и уворачиваясь. Герман, когда чувствовал, что не может опередить Гатса, связывал его до того момента, пока их не разнимут. Один раз Хонду все же удалось вывернуться, но соперник быстро среагировал, не давая изменить исход боя в чужую пользу. Очередное «объятие» и очередной запрещенный «случайный» и не слабый удар головой, наконец, вывел Гатса из себя. Не отдавая себе отчета в том, что делает, подросток плюнув на все наставления, стал осыпать соперника градом ударов. Тесня того к углу, Хонд чувствовал, как все тело трепещет. Знакомые ощущения пронзили его. Нужно идти вперед. Нельзя колебаться. Нельзя останавливаться. Нельзя дать противнику ни шанса. Необъяснимый восторг. Охватившее желание победы... жизни. Неконтролируемый азарт. Эмоции затягивали, накрывали одна за другой, словно валы бушующего моря. Удар. Выжить. Удар. Победа − жизнь. Удар. Бороться до конца. Удар. Вырваться. Удар. Удар. Удар. Боль не отрезвляет. Она всегда была с ним. Удар. Удар. Удар. Боль. Удар. Желание победить. Удар. Удар. Удар. Белоснежная прядь, подчиняясь легкому ветру, качнулась в сторону. Коснуться ее. Только протяни руку.

Гатс пропустил удар и отлетел на пол ринга, ошарашено смотря куда-то перед собой, не замечая боли в рассечённой брови, синяков от кулаков по телу, не замечая, как исчезает эйфория, не слыша команд тренера, требующего, чтобы он поднялся на ноги, и слов недоумевающего Германа, спросившего: «Да что с тобой сегодня?». Сейчас все, что он чувствовал – мягкость белого локона на ладони.

 

Гатс лежал на кровати, уставившись в темный потолок, словно ожидал откровения свыше. Время давно перевалило за полночь, и небольшой город погрузился в сон. Но подростку на все это было плевать. Он не хотел, не мог, не позволял признаваться даже самому себе, что боится. За долгое время он впервые действительно боится. Боится засыпать. Он не хотел вновь очутиться там, где столь яркие эмоции и образы настигнут его.

Парень поднял руку и посмотрел на свою большую, покрытую мозолями руку. Сжав кулак, он попытался вспомнить то ощущение, когда он коснулся волос его преследователя из мира Морфея, но не смог. Воспоминания об этом рассеялись, словно пыль на ветру, не оставив ничего кроме горечи и страха. Хонд страшился того, что неведомый фантом стал преследовать его не только во снах, но и медленно вырывается в повседневный мир, мир реальности. Но признать это… Никогда!

Так, погруженный в свои мысли, подросток и уснул. И в этот раз, возможно, кто-то свыше сжалился над несчастным ребенком, потому что этой ночью сны не преследовали его.

 

− Эмм… г-господин Хонд, – у парты Гатса уже с минуты мялась девушка, пытаясь что-то сказать дрожащим голосом.

 − Чего тебе? – не в слишком любезной форме отозвался подросток, окинув одноклассницу взглядом: ничего особенного, обычная заучка − аналитический склад ума и неказистый склад тела.

 − В-в-вас в-в-вызывает к себе д-д-директор. Ск-сказал, чтобы вы подошли на следующей перемене. Это все, – протараторив конец так, словно желала выиграть конкурс скорочтения, староста класса быстро ретировалась из кабинета, ведь по традиции, гонцы, приносящие плохие вести, исправно отгребали за это, чего перепуганной девушке совсем не хотелось.

Как оказалось, ничего важного директор не сообщил. Посетовал на плохие оценки, попросил выступить от школы на городских соревнованиях по боксу и предупредил о том, что время посещения психолога изменилось.

 

 − Здравствуйте, господин Хонд, – улыбнулась женщина вошедшему в ее кабинет парню.

 − Здрасте, – недовольно ответил на приветствие Гатс, присел в кресло и выжидающе посмотрел на психолога. Наступила тишина.

 − Что ж, я вижу, вы вновь не горите желанием со мной общаться, – вздохнула Грейс ,– но сегодня я хотела бы вас кое о чем попросить, можно?

Отставив кружку с недопитым кофе, которую до этого держала в руках, канадка оперлась локтями на стол и опустила подбородок на сцепленные в замок пальцы, внимательно наблюдая за реакцией пациента. Но не заметив должной заинтересованности, продолжила:

 − Я затеяла в квартире ремонт. Но так как я не замужем и в ближайшее время не планирую этого, мне не на кого положиться,  – подросток недоверчиво глянул на специалиста. − Понимаете, мне довольно тяжело самой таскать мебель из одной комнаты в другую, поэтому хочу попросить вас помочь в этом. Конечно же, я заплачу за ваш труд.

 − В школе есть преподаватели-мужчины. Почему вы не попросите их? – чувствуя подвох, решил расстроить пока не известные ему планы Гатс.

 − Ха-ха-ха, понимаешь, если я приглашу мужчину, он будет рассматривать это как намек на что-то большее, – на долю секунды поморщившись, объяснила Мартин.

 − А, то есть мужчину вы не можете пригласить, а подростка запросто, – усмехнулся парень.

 − Считаете, что я собираюсь вас соблазнить? – вопросительно изогнула бровь психолог и рассмеялась, заметив, как покраснел ее посетитель.

 − Ничего я не считаю, – буркнул Хонд.

 − Не переживайте, подобных мыслей у меня нет. Школьники меня не интересуют в этом плане, – снова смешок. – Ну, так что? По рукам?

Все еще чувствуя, как от стыда горят щеки, Гатс отвернулся от улыбающейся Грейс и согласился с ее предложением.

 

 

 − Я оставлю ключи тут, – положив на край скамейки связку, оповестил тренер.

 − Хорошо, – выжимая половую тряпку, откликнулся подросток. Привычно намотав ткань на швабру, парень продолжил уборку. Гатс считал, что ему невероятно повезло. Тренер оказался не только хорошим, но и понимающим мужиком: позволил подростку, тогда еще сопливому пацаненку, заниматься боксом и убирать зал в качестве оплаты. Хонд финансово не мог позволить себе занятия в спортивной секции. Довольно часто мать передавала домашнюю выпечку разведенному холостяку-тренеру, желая отблагодарить его. Гатс надеялся, что это только в знак благодарности.

Выполнив свои обязанности и приняв душ, подросток в приподнятом настроении, которое всегда появлялось в довесок к приятной усталости после очередной тяжелой тренировки, медленно побрел домой.

Пройдя пару метров и свернув в всегда безлюдный переулок, боксер почувствовал, что что-то не так. Обернувшись, парень заметил, как проход перекрыли четверо парней. Переведя взгляд вперед, парень понял, что и по другой выход ему также загородили. Подростки, все как один, были одеты в драные джинсы и майки, в руках крутили кто кастет, кто железную трубу, а кое-кто даже поигрывал ножичком. Окружив не спешащего бежать и звать на помощь Гатса, сброд гаденько захихикал.

 − Это ты у нас Гатс, а? – заговорил один из толпы – скорее всего главарь и организатор засады, но несмотря на всю его «крутость», Хонд не спешил отвечать.

− Ха. Че молчишь? Ссышь, да? – хохотнул зачинщик драки, ему вторили еще несколько голосов, хозяева которых по достоинству оценили шутку.

 − Да ты знаешь, на кого нарвался? А, урод?! Как ты посмел ударить моего братана? – в ответ снова тишина: Гатс не торопился уверить окружающих в том, что он раскаивается и сожалеет. – Сука, да я тебя! Мочи урода!

Первый же нападавший, получив удар в солнечное сплетение, упал на землю, роняя потрёпанную биту, и протяжно завыл, хватаясь за живот и скручиваясь от боли. Перехватив руку с кастетом, Хонд ударил следующего противника кулаком в челюсть с такой силой, что послышался характерный звук ломающейся кости. Получив увесистой палкой по спине, выгибаясь и шипя от боли, защищающийся подросток резко повернулся и, дернув на себя деревянное оружие и заставляя противника сделать по инерции несколько шагов вперед, впечатал кулак в удивлённую рожу. Заметив движение справа, Гатс успел уклониться от летящей ему в голову железки, но пропустил удар ножом в живот. Схватив парня, орудовавшего ножом, Хонд с силой толкнул его, впечатывая в рядом находившуюся стену дома, отстраненно замечая, как после удара головой о кирпич тот упал на землю, не торопясь подниматься. Ржавая труба больно ударила по предплечью, а сзади кто-то достал его в голову «одетым» в кастет кулаком. Согнувшись и почувствовав, как кровь медленно потекла за воротник, Гатс с гортанным рыком преодолевая боль, ринулся на врагов. Он старался бить по жизненно важным и болезненным точкам, чтобы сразу вынести противника и напугать тем самым остальных, но это не помогало. Нападавшие, увидев силу «жертвы», не стали убегать, хотя уроды, поджидающие врага в закоулках группой, по логике должны были поступить именно так.

Услышав крик боли, к которому он не был причастен, спортсмен повернулся на звук и заметил Анну, держащую в руках биту, подобранную, скорее всего, тут же. У ее ног валялся парень с окровавленным затылком, на который девушка со всей силы обрушила удар. В группу подкрепления входили еще двое парней, которые, следуя примеру своего негласного лидера, тоже ввязались в драку.

Получив еще одно ножевое ранение и неслабый удар, ломающий кости, но не чувствуя этого из-за адреналина, бушующего в крови, и из-за охватившей его какой-то сумасшедшей эйфории, Гатс раскидал противников. Парня потряхивало от восторга и ощущения опасности. Он мог умереть, но не умер. Кровь заливала лицо, глаза, мешая. Тело ломило от боли и напряжения. Ножевые ранения причиняли невероятную боль, но все это казалось таким знакомым. Таким желанным. Словно парень искал этого все свою жизнь. Повернувшись к Анне, он увидел, как главарь банды замахнулся, нападая со спины, но девушка заметила это и вскинула руки, защищаясь. Бакен треснул от удара, а фехтовальщицу отбросило назад. В тот момент, когда девушка упала на землю и до ушей Хонда донеся полный боли девчачий вскрик, он, не контролируя себя, рванул на ублюдка, посмевшего ударить девушку со спины. Повалив того и проехавшись немного по асфальту, боксер, усевшись на грудь противника, широко размахнулся и впечатал кулак в рожу неприятеля. Не помня себя, он наносил один удар за другим, игнорируя крики Анны, застывших парней – спасителей, боль во всем теле, застилающую глаза кровь, разбитые кулаки, он все бил и бил, желая уничтожить, раздавить того, кто хотел отнять у него друга. Парень не видел перед собой ничего, кроме красной пелены. Игнорировал все, чувствуя лишь необузданную ярость и эйфорию, не поддающуюся описанию. Чувствуя образ из снов рядом. Гатс наносил удар за ударом, с каждым разом приближаясь к яркому свету силуэта. Свет медленно гас и вот-вот он увидит. Он увидит его! Скорее! Скорее!

 - Ты же убьёшь его! – истерично закричала Анна, вцепившись в Хонда, и вместе с друзьями оттаскивая того, от давно потерявшей сознание жертвы. – Гатс, хватит! Хватит!

Он вновь исчезает. Растворяется. Только не сейчас! Когда парень почти смог настигнуть его! Нет! Он не может сейчас растаять! Свет медленно гаснет. Нет! Нет! Нет! Вернись! Покажись! Нет!

 − Ааа-аа-аа!!! – взревев, подросток вырвался из рук державших его людей, схватившись за голову, он упал на колени, и сумасшедшими глазами смотрел куда-то в стену.

 − Ааа-аа-аа!!! – выдирая волосы, вновь закричал Хонд и, резко вскочив на ноги, подбежал к стене.

 − Вернись!!! -  со всей силы ударяясь об стену головой, взывал Гатс.

 − Вернись! – вновь удар, кровь залила все лицо. – Вернись! Вернись!

Увернувшись от оттягивающих его рук, подросток, вновь, взревев нечеловеческим голосом, приложился лбом об кирпичи, чувствуя знакомое тепло и присутствие яркого силуэта.

 − Кто ты?! Кто? Твою мать, кто! Ответь!

Лежа у стены с закрытыми глазами, не замечая рева приближающейся сирены, тихих рыданий содрогающейся в страхе Анны и еле слышных, такие же перепуганных голосов ее товарищей по команде, успокаивающих своего лидера, медленно погружаясь в темноту, Гатс прошептал имя, что горело на губах:

 − Гриффит. 

Категория: Фанфики | Добавил: Юся (27.03.2013)
Просмотров: 2338 | Комментарии: 1 | Теги: берсерк, яой, ангст, гатс, драма, не ЗАКОНЧЕН, в процессе, фанфик, Berserk, Гриффит | Рейтинг: 3.5/8
Всего комментариев: 1
1 Алина  
0
Очень понравилось!!!! Хочу продочку! И выложите пзл на этом сайте http://ficbook.net/fanfiction/anime_and_manga/berserk

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]