Как же это бесит, когда самый неугомонный и болтливый человек на свете в тот момент, когда это требуется, молчит. Молчит, принимая умелые ласки. Молчит, стискивая зубы и сминая простыни. Молчит, опаленный страстью и желанием. Молчит, выгибаясь навстречу, царапая мокрую спину партнера и ища чужие губы своими. Молчит, даже когда сам Рой не в силах сдерживать полный наслаждения стон. Молчит, лишь тяжело дыша. 

Мустанга бесило такое поведение любовника в постели, но он ничего не мог изменить. Разговор на эту тему ни к чему так и не привел, ведь на казалось бы железный довод «в любой порнушке пассив стонет» Эдвард, смеясь, ответил, что все там не настоящее, как бы понарошку. И каждый раз после ночи страсти со светловолосым любовником у Мустанга было неимоверное желание затащить в постель симпатичную девушку и поднять себе самооценку, вслушиваясь в ее голос с ноткой желания и восторга. Чаще всего так оно и бывало, стоило только наступить следующему вечеру. 

Вторая попытка закончилась резким «тебе надо – ты и стони» и обиженной на весть свет физиономией Эдварда. На протяжении пары дней светловолосый парень дулся на своего любовника, но, успокоившись, вел себя как ни в чем не бывало, предпочитая забыть о ссоре, но не на долго. Повторное выяснение отношений на тему «Звукосопровождение в постели» закончилось грандиозным скандалом. Начав с такой мелочи, они стали копать намного глубже и высказывать друг другу все, что только можно, даже если так не считали, стараясь задеть как можно больнее. В этот раз не выдержав, Рой с силой залепил взрывному Элрику пощечину, но, увидев испуганные и полные боли глаза, попытался извиниться и заключить парня в объятия, да только было поздно. Громко хлопнув входной дверью, Эдвард оставил Мустанга в одиночестве. 

 

 - Вот и какой черт дернул меня связаться с соплей, – залпом выпил рюмку текилы Рой.

 - Раньше думать нужно было. Или ты хотел завалить школьника и чтобы никаких проблем? – усмехнулся Хавок, верный друг и собутыльник. 

 - Да ничего я не хотел, – махнул рукой мужчина, – само как-то так вышло. И знаешь, что самое поганое? Мало того, что он еще глупый школьник, ни черта не смыслящий в жизни и вообразивший, что знает больше всех, эгоистичный ублюдок, меня к нему тянет, и все тут. Я сначала бесился, сопротивлялся, а потом понял, что бесполезно и как-то даже смирился. 

Наступила тишина, и в эти минуты оба военных опрокинули в себя по стакану алкоголя. 

 - Послушай, – начал Хавок, – я не знаю, чего у вас там случилась, но я точно знаю, что ты в этом виноват не меньше, чем твой мелкий. И я точно знаю, что вам как-то нужно решать эту проблему. Не важно, в какую сторону - мириться или расставаться, - но оставлять все так тоже не дело. Господи, Мустанг, кто из вас двоих старше?! Именно тебе придется первому сделать шаг навстречу, хочешь ты этого или нет. От мальчишки этого ждать не стоит, в конце концов, вся ответственность в ваших отношениях лежит на тебе до тех пор, пока твой ненаглядный не дорастет умом. 

Рой недовольно выслушивал то, что сам прекрасно понимал и знал, а внимать излишним нравоучениям из чужих уст просто отвратительно даже не смотря на то, что это во благо. 

 - Хренова жизнь, – и вновь глоток спиртного. 

***

Названивать Элрику гиблое дело: тот игнорировал телефонное нашествие любовника, и поэтому Мустангу ничего не оставалось, кроме как лично навестить его.  

Дом Эдварда находился за городом в «дачном поселке», как называли это место, чуть меньше часа езды от города. Сам мальчишка добирался до города на скутере либо маршрутке, в зависимости от ситуации. Роя это не устраивало в плане безопасности взбалмошного мальчишки, и он неоднократно просил продать земли, доставшиеся по наследству от покойной матери (наличие несовершеннолетия Рой замял бы благодаря связям), и перебраться с младшим братом в городские квартиры, но предложение всегда терпело фиаско.

Подъехав  к светлому двухэтажному дому, Рой уверенной походкой отправился к двери, не обращая должного внимания на открывающиеся виды на ухоженные сады и клумбы. Трудно было представить, как неугомонный Эдвард следит за окружающей красотой: работает тяпкой, подвязывает, поливает; ох, как бы хотелось на это посмотреть. Полковник усмехнулся своим мыслям. 

На пороге Рой столкнулся с Альфонсом, младшим из братьев. 

 - Здрасте, – придерживая сумку, сползающую с плеча, удивленно рассматривал гостя мальчишка.

 - Здравствуй, – сдержана улыбка, – а Эдвард дома? 

 - Братик? – удивленно захлопал глазами младший Элрик. – А зачем он вам? 

 - Не бойся, я его друг.

В очередной раз поправив сумку, школьник повернулся ко все еще открытой двери и громко позвал брата. 

Через несколько минут в прихожей появился хозяин дома. 

  - Кого там принесло? – недовольно бухтел длинноволосый блондин, но, заметив непрошенного гостя, в мгновение напрягся. – Какого черта ты тут делаешь?

 - Нужно поговорить, – не размениваясь на приветствия, перешел непосредственно к делу Мустанг. Собеседник недовольно цокнул языком и перевел взгляд на все еще стоящего в проходе Альфонса.

 - Ал, тебе пора идти, – было ясно, что старший Элрик выпроваживает брата. Мальчишка какое-то время внимательно смотрел в глаза Эду и, сделав какие-то выводы для себя, кивнул и, попрощавшись с Мустангом, поспешил удалиться. 

 - Заходи, раз пришел, – наконец пригласили незваного гостя в дом.

Полковник усмехнулся и прошел в прихожую, заметив, когда закрывал дверь, как младший Элрик  обеспокоенно оглядывается на дом. 

***

 - Неужели так ничего и не предложишь выпить? – после затянувшейся тишины, спросил Рой, внимательно следя за подпирающим стену у окна Эдвардом, восседая за небольшим обеденным столом.

 - Прости, алкоголь в доме не держим.

 - А чай?

 - Обойдешься. 

 - Понятно, – усмехнулся полковник. – И где же твои манеры?

 - Пошел ты! – огрызнулся мальчишка. – Ты сюда приперся чаи распивать или по делу? Говори, что нужно, и проваливай. 

 - Как грубо, – наиграно вздохнул черноволосый мужчина, качая головой. 

 - Что тебе нужно!?

Наступила тишина. Любовники внимательно всматривались в глаза друг другу.

 Первым заговорил Рой:

 - Я хочу поговорить… о нас

 - Нам не о чем говорить, – отрезал собеседник.

 - Да неужели? – наигранное удивление. -  А я вот так не думаю.  

 - Меня мало волнует, что ты там думаешь, катись к черту, – продолжал гнуть свою линию Элрик.

 - Прекрати себя вести, как истеричная девица.

 - Отчего же? Тебе же нравятся бабы, – зло выплюнул блондин. -  Почему бы мне не вести себя, как они, может, хоть тогда я тебе буду нравиться? Хотя, хрен там, ты же самый настоящий кобель, и посрать тебе на весь мир!

 - Элрик, – предостерегающе.

 - Волочишься за каждой юбкой, как озабоченный пацан! Что, в штанах не держится?! Или ты так честь и славу армии прославляешь, патриотизм в массы вносишь?! 

 - Слова выбирай, – зло процедил Мустанг, дороживший мундиром.

 - А то что, снова ударишь? Ты ведь только это и умеешь. Все твои таланты: ебаться да драться! 

 - Но именно эти таланты тебя очень привлекают, – усмехнулся полковник. 

 - Да пошел ты! – ощетинился блондин. - Все, проваливай отсюда. Иди к своим многочисленным швабрам и их проси постонать, уж они-то тебе не откажут. Трахайся с ними, сколько влезет, да хоть пока член не отсохнет, а меня оставь в покое. Надоело!

  - Элрик…

 - Я долго терпел все твои блядки. Ждал от тебя хотя бы какой-то гребаной заботы, а все твои ухаживания - это поцелуи в постели и звонки, хорошо ли я добрался домой, чтобы отголоски потерянной совести заткнуть!

 - Элрик…

 - Да ты же, бля, мне ни разу не сказал, что, твою мать, любишь! Только и знаешь, что шляться по барам и одаривать всяких профурсеток…

 - А что ты хотел, чтобы я беспамятно влюбился в сопляка! – зло смотря на распоясавшегося любовника, не выдержал Рой, ударяя ладонями по столу, вскакивая так, что стул с грохотом упал на пол. – Я никогда не давал тебе никаких обещаний в вечной любви и гарантий!

 - Я знаю…

 - Ты сам вешался на меня, а теперь что-то требуешь!

 - Сука, я думал, ты меня полюбишь! – в сердцах воскликнул Элрик.

 - Прости, но ты ошибся! 

 - Я никогда не прощал тебя! – в глазах блеснули слезы. – Никогда, слышишь! А все потому, что не за что, ведь ты, сукин сын, ничего мне не обещал! Но я устал! 

 - Устал?! Устал?! – гневно воскликнул полковник. -  Да это я устал! Ты чертов эгоистичный сопляк, винишь во всем меня и не замечаешь ни черта за собой… 

 - Я не ребенок!

 - Вечно все должно быть так, как взбредет тебе в белобрысую голову, и тебя не волнует ничего, ведь вся ответственность лежит на мне! Ты хоть раз подумал, что будет, если станет известно, что я сплю с ребенком?!

 - Я не ребенок!

 - Конечно, нет...

 - Я не ребенок!

 - …потому что ты все еще эгоистичная мелкая зазнавшаяся сопля, решившая, что он уже взрослый и самостоятельный мальчик. 

 - Я не ребенок!!! – истерично воскликнул блондин, всплеснув руками, которые в следующий миг оказались в плену чужих широких ладоней. 

 - Нет, Эдвард ты все еще ребенок, – встряхнув сопротивляющегося парнишку, уверено говорил Рой, пытаясь донести простую истину, – потрепанный этой блядской жизнью, повидавший многое ребенок. Но сколько бы ты не познал раньше времени говна этого мира, как бы тебе не было хреново и сколько бы ты не боролся…

Переставший сопротивляться Элрик, дрожа всем телом, смотрел в пол, слушая слова полковника.

 - … ты все равно остаешься ребенком, как бы сильно ты ни хотел этого изменить. Казаться сильнее, – тихий всхлип. Рой, отпустив одну руку любовника, поднял его лицо, – ты все так же останешься просто ребенком. Потрепанным, зазнавшимся ребенком. 

Искусанные губы блондина задрожали, из глаз брызнули слезы, чертя по щекам мокрые соленые дорожки. Мустанг обнял Элрика за плечи и притянул к себе, позволяя уткнуться носом в куртку, заглушавшую истеричный крик и рыдания любовника. 

 - Ненавижу! – цепляясь и сминая  плотную ткань ногтями, взвыл Эд – Я не ребенок! Слышишь?! Не ребенок! Ненавижу тебя, мразь, ненавижу!

 - Слышу, – тихо шептал Рой, держа в своих объятьях подростка. – Слышу. 

Опаляющие поцелуи. Настойчивая ласка. Двое в страстном изысканном танце. Безудержные движения. Горящие тела. Пьяные глаза. Всепоглощающая похоть. Грубые касания. Одни на двоих: ритм, взгляды, вздохи, желания. Изгибы чужого тела в руках.  Чужое дыхание на губах. Чужое удовольствие в твоей власти. Полная отдача - твоя награда. И в этом сумасшедшем танце, круговороте чувств на самом пике блаженства лишь тихая мольба. Спутанные пряди волос лезут в рот, мешая, ногти полосуют мокрую спину, оставляя красные следы, широко распахнутые глаза, трепет тела и на выдохе: «Рой!».

Сколько раз из-за маленькой искры вспыхивал убивающий пожар? Сколько неконтролируемый огонь унес за собой жизней? И сколько еще искра может принести разрушающих последствий? Никому не дано это знать. Так же, как не дано знать, когда глупый юнец подрастет и шагнет в другой мир, не оглянувшись, оставляя позади того, кто уже не может без него, того, кто, обманывая себя, потеряет дорогое и уже возможно не сможет никогда вернуть. Так же, как и не дано знать, какой огонь протянет пляшущие языки от следующей искры. Кто знает, может, он принесет спасение.